Драматург Карло Гольдони - один из самых знаменитых уроженцев Венеции. Он написал две с половиной сотни пьес, некоторые из которых безоговорочно входят в золотой фонд литературы и вот уже три столетия не сходят с театральных сцен всего мира. Именно с творчеством Гольдони связана грандиозная театральная реформа, в результате которой скоморошное, площадное, карнавальное искусство Комеди-дель-арт, представления которого были по большей части импровизацией на стандартные темы и проходили без написанного в точности сценария, сменилось исполнением пьес в том виде, какой мы наблюдаем и сейчас: продуманном, сбалансированном, осмысленном. Жизни и творчеству Карло Гольдони посвящена отдельная статья нашего путеводителя. Здесь же мы хотим обратить внимание на другое.

С портрета Карло Гольдони, выполненного Алессандоро Лонджи, на нас смотрит полное, холеное, снисходительное лицо драматурга, еще при жизни узнавшего мировую славу. Дорогой, шитый золотом камзол... Левая рука символичным жестом легла на кожаный переплет увесистого фолианта, в котором собраны нетленные труды, кисть правой с риторическим театральным вопросом обращена к зрителю. Забронзовевший лик классика. Место которому в парадной галерее портретов таких же, как он, классиков.

Совсем другое дело - памятник Гольдони, стоящий в центре Венеции на площади Святого Бартоломио. Чтобы понять Гольдони, нужно смотреть не на портрет, а на памятник. И вот вам наш совет: не поленитесь, загляните на несколько минут на эту площадь. Даже если вы не поклонник творчества Карло Гольдони. Даже если вы вообще человек, далекий от театра. Этот памятник многое рассказывает не только о великом комедиографе, но и о Венеции в целом. Венеции благословенного XVIII века.

На гранитном постаменте, вознесенный над людскими головами, энергично шагает уже немолодой, но еще совсем не старый крепкий синьор. На синьоре щегольской камзольчик в полбедра, треуголка и туфли с нарядными пряжками. Синьор при шпаге, не очень длинной, но вполне боевой: ходишь в темноте по узким венецианским улицам - будь готов защитить себя.

Лицо Гольдони, как и подобает комедиографу, выглядит неглупым, проницательным и веселым. Да, он служитель муз. Но это вовсе не означает, что он наивный романтик или, наоборот, прожженный циник. Вовсе нет. Он венецианец: практичный, решительный, житейский. Он не понаслышке знает жизнь и тем не менее смотрит на нее с удовольствием и энтузиазмом.

Быть может, он только что со вкусом пообедал. Выпил вина. А теперь из центра Венеции спешит в театр. А может быть и на другую сторону Канала, туда, где правит бал жизнелюбие и любовь.

Постойте перед памятником несколько минут. Этот памятник, быть может и не является венецианской достопримечательностью первой величины. Но он многое объясняет в подвижном и жизнестойком венецианском духе... Лично мне становится всегда немного грустно: я всегда чувствую, что Гольдони - человек другого, XVIII века, и знает о Венеции и о жизни что-то такое, чего нам, людям века XXI уже никогда и ни за что не понять…

Площадь Св. Бартоломио располагается всего в нескольких десятков шагов от моста Риальто, идти нужно не к Сан-Поло и Рыбному рынку, а в противоположном направлении, к Сан-Марко и площади Санта-Мария Формоза. Если по дороге от вокзала Санта-Лючия не переходить Гранд-Канал, а идти краем района Канареджо, по туристической Страда Нуово, а за каналом Святых Апостолов выйти на улицу Св. Джованни Грисостомо (Salizada S. Giovanni Grisostomo), то вы выйдете точнехонько на площадь Св. Бартоломио к памятнику Гольдони.

"Привет тебе, комедиант! Мы опять в Венеции!"

Чего мы и вам от всей души желаем!

Павел Верещагин